В плену снов - Страница 44

Ах, черт побери!

Тут она увидела, что с холма спускается полицейский автомобиль, замедляет ход, как бы высматривая, где бы ему свернуть и поехать за ней.

Стоп.

«Стоп, – подумала она. – Надо остановиться. Да не будь ты дурой, убирайся прочь!»

Не включив указатели поворота, она свернула вправо, на боковую дорожку, и понеслась по ней, прибавляя скорость. Дорога выходила на оживленную улицу, ярко освещенную, с магазинами, ресторанами, кафе и пивнушками, на улицу Хампстед-Хай.

Черт подери!

Сэм свернула налево, увидела справа от себя еще одну боковую улочку и повернула туда. Она оказалась тихой, обсаженной старыми деревьями, по обеим сторонам припаркованные автомобили и большие, стоящие уступами дома. Сэм посмотрела в зеркальце, не едет ли за нею следом машина. Ничего. Она совсем замедлила ход и почти ползла, пока не нашла место между автомобилями, куда и заехала. Выключила зажигание, потом огни и перевела дыхание. Тихо. «Ах, как тихо», – отметила она.

Она выбралась из автомобиля в странный полупрозрачный свет и затуманенным взглядом посмотрела вверх, на полную луну, сияющую между ветвями деревьев. «Какая яркая, – подумала она, – ярче солнца». Она немного прошлась вдоль мостовой, но вдруг в тишине мимо нее стремительно прогромыхал автомобиль, промчавшийся на такой скорости, словно хотел сбить ее, она едва успела отпрыгнуть на тротуар. Постояла какое-то мгновение, наблюдая, как исчезают его хвостовые огни.

Сэм снова сердито посмотрела на сияющую луну и пошла дальше по дорожке, пугаясь теней деревьев, которые казались ей похожими на темные большие пятна крови. Она боялась и самих деревьев, будто наблюдавших за ней, и лунного света, освещавшего ее так безжалостно, словно напоказ. Сэм чувствовала себя перепуганным кроликом, ослепленным светом фар автомобиля.

Она с облегчением вздохнула, когда выбралась на улицу Хампстед-Хай. Автомобили. Полиция. Шум. Ослепительный блеск луны рассеивался уличными огнями и огнями витрин магазинов. Теперь, почувствовав себя в безопасности, она стала озираться в поисках такси. Два такси проехали одно за другим, оба с пассажирами. Пошлого вида мужчина в японском спортивном автомобиле притормозил, всматриваясь в нее. Она отвернулась и заметила на небольшом расстоянии от себя красный круглый знак метро. Она еще раз поискала глазами такси, а потом пошла дальше по улице и спустилась в метро.

На грязной, продуваемой насквозь станции никого не было, если не считать женщины в билетной конторке, внимательно смотревшей на Сэм через стекло из плексигласа. Суровая пожилая женщина, прямые волосы зачесаны назад, на лице под толстым слоем косметики проступали пятна, губы выделялись ярко-красным сердечком. Что-то в ней напомнило Сэм ее тетю.

– Уоппинг, – произнесла она. – Мне нужен билет до Уоппинга.

– Обратный? – спросила строго женщина, словно делая замечание.

– Нет, просто… Я просто хочу поехать туда. – Сэм понимала, что все еще пьяна, невнятно произносит слова, запинается, и она лихорадочно пыталась отыскать нужные выражения, но они ускользали, словно ребенок, прячущийся за темными деревьями. – Я не хочу возвращаться назад.

– Мы не продаем билетов в одну сторону от этой станции, – отчеканила женщина, но голова ее при этом оставалась совершенно неподвижной, как у куклы. – Никаких одиночных билетов!

Одиночный. Именно это слово: одиночный. «Почему же его так трудно было вспомнить?» – подумала она.

– Тогда двойной, – сказала Сэм, будто заказывала двойную порцию спиртного.

И почти мгновенно косметика на лице билетерши стала трескаться, губы разомкнулись и как-то сразу увеличились. Сэм было испугалась, когда выражение лица женщины изменилось, рот стал еще больше, плечи заходили ходуном, а глаза заискрились. «Она хохочет, – сообразила Сэм, – она просто стонет от хохота. Ей кажется, что я сострила».

– «Тогда двойной!» – повторила женщина. – Как в баре, двойную порцию, да?

Она снова загоготала, и Сэм радостно улыбнулась в ответ, ощущая тепло, распространяющееся глубоко внутри ее.

– Забавно. Это так забавно. – Билетерша подмигнула. Сэм резко дернула головой. – Идите так, вы очень насмешили меня, и я теперь не могу брать с вас никаких денег. – Она опять дернула головой. – Идите, идите. Если вас прихватит контролер, скажете ему, что Берил, мол, разрешила.

– Я же должна заплатить вам, – настаивала Сэм.

– Не-а.

Женщина еще раз мотнула головой, и Сэм прошла мимо нее, через пустой барьерчик прямо к шеренге лифтов с большими стальными дверями, больше похожими на грузовые лифты, чем на пассажирские.

Она нажала на кнопку лифта и стала ждать. Позади все еще слышался едва различимый кудахчущий смех женщины, доносящийся из билетного окошка. Сэм улыбнулась про себя, а женщина засмеялась снова, и смех ее слегка изменился, словно теперь она смеялась над ней, а не вместе с ней. И тут Сэм прямо перед собой увидела надпись – огромные красные буквы на белом щите, такие огромные, что просто невероятно, как это она могла не заметить их. «НЕ РАБОТАЕТ».

Она прошла к лестнице и стала спускаться по каменным ступенькам, спиралью идущим вниз, вокруг стальной шахты лифта, прислушиваясь к эху собственных шагов. «ОСТОРОЖНО! САМАЯ ГЛУБОКАЯ СТАНЦИЯ В ЛОНДОНЕ. 30 °CТУПЕНЕК, ИСПОЛЬЗОВАТЬ ТОЛЬКО В ЭКСТРЕННОЙ СИТУАЦИИ». Где-то в отдалении она слышала лязг и дребезжание металла, какие-то голоса. Унылое однообразие не нарушили даже расклеенные объявления. Грязные тускло-коричневые кафельные плитки.