В плену снов - Страница 106

106

Два джаггернаута обязательно выскочили бы из-за поворота дороги, если бы она не заставила Ричарда с нее съехать?

Разумеется, Сэм, все это случилось бы. По волшебству, что ли?

Но ведь мы остались живы, потому что остановились.

Ах, черт подери.

А знаешь, Ричард, почему ты отказываешься поверить в это? Да потому, что ты боишься, вот почему!

А я не сумасшедшая, нет. Это Слайдер играет со мной в эти игры. «Вот сейчас ты меня видишь, а теперь не видишь». «Вот он стоит прямо у тебя за спиной… ах нет, никто там не стоит». «Какие-то сны сбываются, а какие-то – нет». Это же игра, только и всего, игра, в которой ты должна выиграть.

Если ты ее проиграешь, то умрешь.

Она потопала ногами, чтобы согреться, и засунула руки в перчатках глубоко в карманы. Ричард в красной куртке с капюшоном и в белых сапогах-«луноходах» торопился обратно к ней, и они вместе дотолкали багажную тележку до наклонного ската, а потом дальше – к фуникулеру, который вез до Зерматта.

Носильщик поставил их вещи позади вагонетки и подержал для них дверь открытой. Фуникулер с резким толчком тронулся в дорогу, держа курс вверх, по узкому подвесному туннельчику. Вагонетка пронзительно завывала. Вереница саней, запряженных лошадьми, двигалась мимо них в противоположном направлении, колокольчики нестройно позванивали.

«Деньги», – подумала она. Их присутствие ощущалось повсюду: в толстых шубах, в дорогих часах, в дымке от сигар и кофе, в аромате толстых плиток шоколада, который смешивался в морозном воздухе с запахами конского навоза и пота, в этой суете, в толкотне, в названиях знаменитых марок – «Конфисьер», «Бэргенер», «Шассуре», «Сайлер», «Патэ Филипп», «Лонжин», в фирменных лыжах, дребезжащих на столь же фирменных плечах – розовые и зеленые, гоночные, для слалома и для слалома-гиганта, даже в постукивании и скрипе незакрепленных лыжных ботинок… Гора Маттерхорн вздымалась монолитом над крышами гостиниц, позади нее опускалось солнце, слабое и тусклое, словно поблекшая безделушка, которую требовалось отполировать.

«Вимперштубе». То есть гостиница «Вимпер». Названа в честь первого англичанина, поднявшегося на Маттерхорн. На кладбище под мостом лежит полным-полно таких смельчаков, их так много, что могилы уже выходят за территорию кладбища. Сэм охватила дрожь. Каменные плиты криво торчат из снега, словно зубы у стариков. Молодые англичане вперемешку со здешними торговцами и местными героями – все одинаково мертвы, как любой покойник, и у каждого своя эпитафия. «Я выбираю восхождение», – запомнилась Сэм одна из них, и ей стало интересно, а что напишут на ее собственной могиле?

– Тут мало что изменилось, – отметил Ричард.

Да, девять лет. Тогда все здесь выглядело волшебным. Путешествие в волшебную сказку. Снег, горячий шоколад, мягкие подушки и смех. Свобода. Можно было взять сани у булочника и кататься по улицам в три часа ночи. Ах, какой свободной чувствовала она себя в ту пору! Свободной, глупой, безумной…

Вагонетка свернула в узкий проезд, притормозила, чтобы не задеть двух пожилых женщин, а потом остановилась у гостиницы «Алекс». Они подошли к стойке регистрации, и Ричард заполнил формуляры, а носильщик отнес их вещи в номер, простенький и уютный, с современной деревянной мебелью, пухлыми подушками и большой глубокой постелью, мягкой, словно снег.

– Мы должны позвонить Ники, – сказала она.

– Ага.

Сэм подошла к окну и внимательно посмотрела на улицу. Напротив находилась школа, парты по случаю вечера пустовали. Она разглядела какую-то выставку рисунков, сделанных цветными карандашами и пришпиленных к доске объявлений. Она попыталась сосредоточиться. Подумать.

Существует ведь так много возможностей. Может быть, именно потому-то люди и не обращают внимания на свои предвидения, ведь стоит начать в них копаться, попытаться рассмотреть все варианты, как сразу либо превратишься в отшельницу, либо с ума сойдешь. Возможно, тебе уже не спастись. Все, что ты можешь сделать, – это получить отсрочку на несколько часов, дней или недель, которые будут полны ужаса и замешательства. Нет, такой подарочек и получать-то не стоило.

А снег падал все сильнее. От радиатора к лицу поднимался теплый воздух.

– Как ты себя чувствуешь, таракашка?

Она подняла брови.

«Я бы себя чувствовала куда лучше, если бы…

Если бы ты поверил мне, но ты не хочешь верить. И Кен тоже не хочет, ну то есть не совсем верит. Только два человека и поверили. Один погиб, а другой и знать меня не желает».

Ласло. Так поспешно уехал с железнодорожной станции, будто за ним гнались.

«Но тебе не суждено победить, Слайдер. Я тебе этого не позволю. – Она криво улыбнулась. – Я собираюсь победить тебя. Все ведь пока обходилось, а? Так что победа будет за мною. Обещаю тебе это».

Ричард перекатился на кровати и вытащил свои сигареты из кармана куртки с капюшоном.

– Чему это ты улыбаешься?

– А как тебе вот этот лимерик? – спросила она.

Одна очень юная дама
На тигре каталась упрямо.
Вот раз возвращается
Тигр, улыбается…
Позвольте, но где же та дама?

– Так ты себя чувствуешь той дамой, что ли?

– Жизнь – это тигр, – сказала она. – Вот это я чувствую.

– Твое здоровье!

– Твое, – ответила Сэм.

Они чокнулись бокалами. Ричард покрутил свой бокал и сделал большой глоток.

– Хорошо вот так уехать, просто вдвоем, правда?

– Да.

– Мы, кажется, никогда не разговариваем, когда находимся дома, так ведь?

106